СЕРГЕЙ ПАТАЕВ

Глава 15

​

Павел Александрович сжал ладонь, подержал так около минуты и снова раскрыл. Как будто не верил собственным глазам. Вдруг при очередном раскрытии ладони жучок исчезнет и все это окажется нелепым сном? Но жучок не исчез. Он продолжал лежать на широкой ладони отставного полковника госбезопасности, переквалифицировавшегося в генеральные директора. Подумав, Груздев прикрепил жучок обратно – это сделать было не сложно. Одна из сторон была снабжена контактной липкой полосой, которая достаточно крепко схватывалась за любую поверхность.

 

Груздев вышел из кабинета и попросил секретаршу убрать чашки. Тамара Сергеевна, спохватившись, бросилась исполнять поручение. А Павел Александрович вышел из блока и зашагал по коридору. Ситуация складывалась не очень хорошая. Найденный жучок – это неприятный знак. Кто решился на такое? Кто стоит за городским прокурором? И в каком звании или чине должен быть этот кто-то, если сам прокурор у него на побегушках бегает по городу и расставляет подслушивающие устройства? В то, что это была личная инициатива прокурора, Груздеву верилось с трудом и вот почему. Все знали, что у него, как у руководителя крупного нефтегазового предприятия, надежная крыша в Москве. Иначе и быть не может. Городской прокурор – слишком мелкая фигура, чтобы навредить ему. Чтобы причинить Груздеву ущерб за Бесединым должна стоять как минимум Генеральная Прокуратура. А это в корне меняет дело. Этим объясняется, что Беседин сам установил жучок. И это же говорит не в пользу его московского патрона и покровителя – значит, у Батова, чтобы он там ни говорил, не все схвачено. И свет на их действия включили не совсем зеленый – скорее, желтый. А может, по началу и был зеленый, но потом ситуация изменилась, и зажегся красный.

 

«Если ситуация изменилась – почему я не в курсе? – спрашивал сам себя Павел Александрович, шагая по длинному коридору. Он шел обычным своим шагом чтобы ничем не выдавать своего волнения. Редкие сотрудники, встречавшиеся на его пути, подобострастно здоровались с боссом, уступая ему дорогу.

 

Сначала Батов звонил чуть ли не каждый день интересуясь делами, потом стал звонить раз в неделю. Последний раз они разговаривали и вовсе месяц назад. Груздеву нравилось, что его не дергают, дают нормально работать. Но теперь он взглянул на это с другой стороны. Может, в «Севнефтегазе» что-то изменилось? Или изменилась ситуация вокруг «Хангаза»? Там, в Москве, у него был достаточный и разносторонний круг общения, и до него долетали бы хотя бы отголоски принятых решений, хотя бы сплетни. Здесь же, в этой сибирской глуши, он жил как в вакууме. Ему даже поговорить было не с кем! Из развлечений – только телевизор и спортзал. Одни его сторонились так как считали его и приславших его людей могильщиками Колесникова. А Геннадия Платоновича в городе по-настоящему уважали! С другими он сам не считал нужным общаться – это были люди не того калибра. Деловые отношения – максимум что могло их связывать. Потому и жил Павел Александрович в Ноябрьске как в информационной блокаде. Случись что, если в Москве по каким-то только им понятным причинам «Севнефтегаз» решит отказаться от борьбы за этот сибирский актив, он останется козлом отпущения. С него спросят и за невыплаченные зарплаты, и за другие дела. Если приедут нормальные контролеры они легко смогут обнаружить определенную тенденциозность в его решениях, направленных на выгоду только одного кредитора. Если его оставят одного, без поддержки, то даже такая мелкая сошка, как городской прокурор Ноябрьска Иван Матвеевич Беседин легко сможет вскрыть пласт грубейших нарушений, за которые на ближайшие лет пять Павел Александрович отправится в места не столь отдаленные.

 

Он свернул в правое крыло и продолжал шагать вперед, на ходу прокручивая в голове различные варианты. В то, что «Хангаз» решили бросить, Груздев верил с большим трудом. Если работодатели Батова потеряют «Хангаз» -- они потеряют свое место в трубе. Охотников занять место «Севнефтегаза» предостаточно. А альтернативы «Хангазу» нет – Павел Александрович достаточно информированный руководитель и прекрасно знаком с отраслью в которой действует. Раньше он как раз занимался тем, что на языке уголовного кодекса называется промышленный шпионаж. Поэтому имел на столе полную картину о положении дел в российской добыче углеводородов. Не наблюдалось объектов, которые в перспективе могли бы быть выставлены на продажу по объему и по инфраструктуре сравнимые с «Хангазом».

 

Тогда значит дело в другом. Кто-то начал свою игру – либо конкуренты «Севнефтегаза», сумевшие каким-то образом пронюхать об их операции, либо… Либо непонятные люди с непонятными целями, которые имеют поддержку в правоохранительных органах. Последние, если они, конечно, реальные, были наиболее опасными оппонентами -- неизвестный противник в тысячу раз опаснее того, кого знаешь. Ибо неизвестно на что он способен и с какой стороны ждать удар. И какие цели преследует.

 

В любом случае, нужно связаться с Москвой, поставить Батова в известность об утренней находке и дальше уже вырабатывать линию поведения – либо совместную оборону, либо, если его все-таки бросили, индивидуальный план спасения. В любом случае, это ставило бы крест на всех планах, которые строили в отношении «Хангаза» и «Севнефтегаз», и сам Груздев.

 

Груздев был не просто управленцем. Он был управленцем, которого учили всегда оставаться с трезвой головой в любой самой сложной, даже безвыходной ситуации. Двадцать лет в КГБ, мощный багаж теоретических и практических знаний, умение анализировать ситуацию и делать правильны выводы при минимуме информации – качества, которые отличали Груздева от своих коллег из нархоза (*48*) и плешки (*49*). Он примерно представлял себе, как они могли себя повести в ситуации, обнаружив жучок в своем рабочем кабинете. Тем более жучок, оставленный самим городским прокурором. Большинство бы уже мчалось в аэропорт. И это была бы самая большая ошибка! Если начинают слушать, то делают это профессионально – берут под контроль все возможные каналы передачи информации: рабочие, домашние, мобильный телефоны. Могут посадить на ухо ближайших родственников и помощников – водителя, секретаря, охранников. Но полностью накрыть человека колпаком и слышать каждый его вздох невозможно – это Груздев тоже знал. Всегда останутся неучтенные возможности коммуникации для находящегося под самым плотным наблюдением объекта. Есть места, куда наблюдатели не смогут получить доступ как бы не старались. Или сами не додумаются взять некоторые такие каналы под свой контроль.

 

Груздев специально пошел в другой конец огромного офисного центра, где, как он помнил, располагался отдел кадров. Добравшись до нужного блока, он перепугал сотрудниц, мирно пивших чай и, сбившись в кучку, обсуждавших чью-то свадьбу. Мигом разлетевшись по своим рабочим местам они уткнулись в мониторы и зашуршали бумагами, показывая кипучую деятельность. В другой ситуации он, возможно, и пожурил бы нерадивых сотрудниц, но сейчас ему было не до них и не до их работы. Впрочем, не получая зарплату три месяца, люди и к работе относились спустив рукава.

 

Найдя начальника сектора и задав какие-то дежурные вопросы, отправил ее в архив за данными трехлетней давности. А сам сел в ее кресло. Рабочее место начальника сектора находилось в общем аквариуме площадью больше ста квадратный метров, отделенное от других рабочих мест стеклянной перегородкой в половину человеческого роста. Если подняться в полный рост можно было наблюдать за всеми остальными сотрудниками кадровой службы. Все как на Западе.

 

На рабочем столе начальника сектора стояли компьютер, вертикальный блок для папок, стационарный телефон. Вот он то мне и нужен, подумал Груздев. Даже если жучок и установили у него в кабинете во всем здании они вряд ли стоят – столько жучков нету, наверное, даже на Лубянке. А в этом крыле, тем более в кадровой службе, Павел Александрович никогда не появлялся. На том и строился расчет. Здесь в принципе не могло быть ничьих подслушивающих устройств. И телефонные переговоры наверняка никем не контролировались.

 

Груздев снял трубку, проверил междугородний доступ – восьмерка работала. Сверяясь с записной книжкой мобильника набрал личный номер Батова. «Надеюсь, он снимает незнакомые номера, -- невесело усмехнулся про себя гендиректор «Хангаза». – Или хотя бы обратит внимания на код. Только бы телефон был при нем и не стоял на беззвучке…»

 

Произошло соединение, Груздев услышал в трубке глуховатый голос своего московского патрона и покровителя:

 

-- Слушаю.

 

-- Это я, -- Груздев не стал называть своего имени – он надеялся, что Батов не растерял остатки своего профессионального опыта протирая штаны в Сити. И не ошибся.

 

-- Я понял.

 

-- Надо срочно пообщаться. Не по телефону.

 

Батов все понимал с полуслова. И годы, проведенные в относительном комфорте на должности вице-президента «Севнефтегаза» по вопросам безопасности не превратили в кисель его мозги. Он оставался таким же профессионалом, как и двадцать лет назад, когда они, сидя на Лубянке, разоблачали коварные заговоры империалистов. Он не стал спрашивать, что случилось и почему он звонит не со своего телефона – для этого Батов был слишком профессионалом. Четко и лаконично дал новый безопасный канал для связи.

 

-- Через час зайдите в Скайп и найдите там аккаунт своей любимой речки и добавьте к ней день рождения вилки.

 

-- Хорошо, -- ответил Груздев и услышал в трубке короткие гудки – Батов первым дал отбой.

 

Появилась начальник сектора с папкой, которую для отвода глаз просил Груздев.

 

-- Спасибо, -- кивнул Павел Александрович, забирая папку из рук женщины и направился к выходу. – Изучу у себя в кабинете, потом заберете у моего секретаря. – бросил он на ходу.

 

Теперь нужно было найти компьютер. Он спустился на два этажа ниже на служебном лифте и оказался в канцелярии. Сотрудники канцелярии выпучили глаза увидев генерального директора в своем блоке. До этого высшее руководство никогда не спускалось в канцелярию – ни Колесников такого не делал, ни сам Груздев. Но вот традиция нарушена, и небожитель, спустившись с пятого этажа, сам пожаловал к ним. Картина была примерно та же, что и кадровой службе – никто не работал, пили чай, обсуждали дела, далекие от дел компании. Эти люди тоже три месяца не получали зарплату, как и их коллеги на буровой или в кадрах. И отношение у них к работе было соответствующее. Но это был все-таки Ноябрьск, а не Москва. Там бы люди разбежались после первого же месяца задержки. Здесь же бежать было некуда. Пока были акции – продавали акции и жили на вырученные деньги, надеясь, что ситуация изменится к лучшему – запас терпения у народа пока был не полностью израсходован. А потому ходили на работу каждый день даже не получая за это денег. Пока ходили.

 

-- За работу, товарищи! – весело поприветствовал он клерков. В отличии от кадровой службы служащие канцелярии не бросились сломя голову на рабочие места – они не спеша и с явным неудовольствием разошлись по своим столам.

 

К генеральному директору подошел руководитель канцелярии.

 

-- Здравствуйте, Павел Александрович, -- поздоровался первым начальник канцелярии. Он также три месяца не получал зарплату. – Буду рад Вам помочь.

 

-- Замечательно. Мне нужен планшетник.

 

-- Третий, четвертый?

 

-- Без разницы. Главное, чтобы работал.

 

-- Хорошо. В течении получаса я пришлю к Вам в кабинет планшетный компьютер…

 

-- Нет, в кабинет не нужно. У меня там… проветривается помещение, -- соврал первое что пришло на ум генеральный директор. – Я буду в розовой переговорной.

 

Брови начальника канцелярии удивленно вздернулись. Весь вид его говорил «Какой идиот в тридцатиградусный мороз может проветривать помещение? Наверное, только заезжий московский варяг».

 

-- Хорошо, -- пожал он плечами. – В розовую переговорную – значит, в розовую переговорную. – ему действительно было все равно куда отправлять подчиненного.

 

Начальник канцелярии не подвел. Ровно через полчаса расположившемуся в розовой переговорной генеральному директору принесли новенький планшетный компьютер. Это была старая модель, работавшая не от сим-карты, а от вай-фай. Хорошо, что офисный центр «Хангаза» имел собственную раздающую вай-фай станцию.

 

Войдя в интернет, Груздев создал новый аккаунт в Скайпе. Хотя у него уже был там аккаунт, хотя и считалось, что разговоры и переписку в Скайпе невозможно перехватить и невозможно прослушать, лучше лишний раз не рисковать.

 

С Батовым Груздев был знаком уже два десятка лет, поэтому они многое друг о друге знали. Груздев часто рассказывал Батову, что любит рыбалку, и лучше места чем верховья Днепра, который берет свое начало и становится рекой именно на территории Смоленской области, нет. Батов, сам в прошлом заядлый рыбак, это, видимо, запомнил. А день рождения вилки—еще проще. Вилкой на жаргоне в госбезопасности советских времен называли Владимира Ильича Ленина, сокращенно ВИЛ, а с уменьшительно-ласкательным суффиксом – соответственно, вилка. И если их слушали профессионалы их квалификации и их возраста, они все равно могли понять только половину из того, что сказал Батов. Вторую половину могли понять только они оба. На том и строился расчет.

 

Павел Александрович набрал в поисковике Скайпа dnepr22. Пользователь этого аккаунта был в сети. Груздев отправил запрос на авторизацию и был мгновенно добавлен пользователем.

 

«Что случилось?» - спросил Батов.

 

Пальцы Павла Александровича забегали по сенсорной клавиатуре. Он написал о неожиданном утреннем визите городского прокурора, о найденном после его ухода жучке.

 

«Интересно, -- написал в ответ Батов.

 

И все!

 

Груздев разозлился.

 

«Интересно? Вы ничего не хотите мне пояснить? Что у Вас там в Москве происходит?»

 

«У нас-то как раз все нормально. Что происходит у Вас – вот вопрос. То, что к Вам пришел прокурор, я еще могу объяснить, но установленный жучок… Не знаю даже, что и думать. Но за информацию спасибо, будем проверять. Что Вы сделали с жучком?»

 

«На место прикрепил. Пускай слушают, я теперь в кабинете не буду важных разговоров вести.»

 

«На всякий случай поменьше пользуйтесь телефонами и компьютером. Про этот планшетник они, скорее всего, не знают. Сохраняем пока этот способ связи между нами. Но на всякий случай аккаунты будем менять каждый день. Ищите меня, каждый день к дате прибавляя единицу».

 

«Хорошо… Не отключайтесь!»

 

«Что еще?»

 

«Наши договоренности в силе?»

 

«Конечно. Маховик закрутился и у Вас не так много времени осталось – уже февраль. Всего четыре месяца у Вас в запасе.»

 

«Не могли Ваши скупщики здесь проколоться? Может, где-нибудь могли сболтнуть о своей близости к руководству «Севнефтегаза».

 

«Я не исключаю такой возможности, будем проверять все потенциальные источники утечки информации. И скупщиков, и вашего профсоюзного босса…»

 

«И меня? – закончил Груздев. – Следуя логике, третья фамилия должна быть моей.»

 

«Не третья, Павел Александрович. Первая. Она должна быть первая. Но я надеюсь, что не ошибся в Вас. Работайте, как и работали, только будьте осторожны. До связи завтра. Я с полуночи буду держать новый аккаунт в активном режиме. Если еще что-нибудь случиться – сразу звоните по Скайпу, не стесняйтесь. И держите меня в курсе по поводу этой прокурорско-трудовой проверки. А мы по своим каналам постараемся выяснить, кто написал на Вас заявление в прокуратуру».

 

Закончив сеанс связи Груздев удалил свой аккаунт из Скайпа, а также вычистил кэш (*50*). Теперь в планшетнике не осталось никаких данных. Попади он в чужие руки никакой пользы никому не принесет. Засунув планшетный компьютер во внутренний карман пиджака он вернулся в свой кабинет. Батов прав – времени осталось мало, а работы еще предстояло сделать очень много.

 

Нужно держать уши востро. В случае чего Батов сдаст его как стеклотару если встанет вопрос о спасении собственной шкуры. И никакое двадцатилетнее знакомство не поможет. Там, где есть большие деньги, для совести, порядочности и чести места уже не остается. Груздев знал это лучше других. Поэтому лучше подстраховаться заранее.

​

ПРИМЕЧАНИЯ к Главе 15

​

*48*. Нархоз (народ.) -- Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС) — российское федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования. Создана указом Президента Дмитрия Медведева в 2010 года путём присоединения к Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации (АНХ)  Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАГС) а также 12 других федеральных государственных образовательных учреждений. РАГС в последние годы активно развивается как центр развития «государственнической» идеологии и продвигала идеи оптимальной организации государственной гражданской службы как основы для проведения всех институциональных реформ. АНХ во главе с либеральным экономистом Владимиром Мау конкурирует с Высшей школой экономики за статус главного научно-образовательного учреждения, продвигающего в Кремле и Белом доме институциональные реформы через реформы экономических механизмов. Академия первой среди российских вузов получила государственную аккредитацию МВA и реализовала программу DBA.

 

*49*. Плешка (народ.) -- Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова (сокращённо — РЭУ им. Г. В. Плеханова, неформально — «Плехановский Университет», «Плехановка», «Плешка») — один из крупнейших экономических ВУЗов России. Старейшее высшее образовательное учреждение экономического профиля в России. Входит в пятерку лучших вузов страны, в рейтинг ведущих университетов мира (QS World University Rankings 2012 и 2013), а также в сотню лучших ВУЗов по мнению авторов рейтинга QS World University Rankings BRICS 2014.

 

*50*. Кэш (англ. cache, от фр. cacher — «прятать»). Память браузера, сохраняющая историю запросов пользователя, пароли, логины. Очистить кэш – значит, удалить из памяти браузера (и компьютера) историю посещений интернет-ресурсов. Кэш чистится как полностью, так и избирательно – можно удалять как отдельные страницы, так и временные периоды. Также слово «кэш» имеет и другое значение – нал, наличные деньги

​

​

​

​

​