СЕРГЕЙ ПАТАЕВ

Глава 41

​

Страшный взрыв разорвал тихий вечерний дворик в Тюмени. Красная “КИА”, как в кино, вспыхнула как свечка. Эпицентр взрыва находился под водительских сиденьем. Автомобиль подбросило немного. Падая в обратную точку он задел бампером стоящий рядом автомобиль и тот завыл дикой сиреной. Через секунду взрывная волна достигла соседних автомобилей. У ближайших повылетали стекла, у остальных просто завыли сирены. Десятки сирен.

 

Дворник в момент взрыва опорожнял урны и его отбросило взрывной волной на добрых пять метров. Больно ударившись головой о скамейку он на мгновение потерял сознание. Очнувшись увидел как несколько мужчин бегут с огнетушителями к пылающей иномарке и пытаются ее потушить. Вот открылась дверь водителя и двое мужчин вытащили тело водителя. Почему оно какое-то короткое, не правильное? До Степаныча не сразу дошло что у тела не хватает ног. Да, точно. Только туловище и голова. Обгоревшие как головешки, но одежда кусками сохранилась. По яркой расцветке куртки он почему-то понял что это женщина. Вернее, раньше было женщиной. Сейчас – просто ошметок, без ног. Обгоревшая головешка.

 

О Господи! Что еще там тащут?

 

Слева появился еще один мужчина. Он тушил машину с правой стороны, а потом остервенело дергал заклинившую дверь. Наконец, она поддалась с неприятным звуком и мужчина скрылся из виду. Нырнул в салон со стороны правого пассажирского сиденья. Наконец, его голова снова показалась над крышей “КИА”. Взорванный автомобиль уже не пылал, залитый пеной. Лишь лениво дымился. Тяжелые капли воды падали на асфальт с покареженного кузова, образуя лужи.

 

“Он что, сиденье вырвал? – удивился Степаныч. – На кой черт оно ему сдалось?”

 

Тем временем мужчина, тащивший сиденье, подошел на секунду к уложенному на асфальте телу без ног, замешкался, а потом отошел подальше. Он двигался к скамейкам, у которых лежал Степаныч, и теперь дворник мог разглядеть что именно тащит мужик. Это было кресло, но не автомобильное. Детское кресло. Чем ближе мужик подходил тем отчетливее Степаныч видел что в кресле что-то было. От догадки все похолодело у него внутри.

 

-- Помоги, -- просипел подошедший мужик.

 

Степаныч очнулся и бросился помогать. Из-за контузии голова гудела как трансформаторная будка, голос мужика слышался как сквозь эхо. Вместе они растегнули ремни и достали из детского кресла ребенка. Степаныч дрожащими руками пощупал пульс. Пульс был но очень слабый.

 

-- Жива? – спросил мужик, который вытащил девочку из машины.

 

Степаныч не ответил. Когда то он работал в фельдшером и теперь пытался вспомнить чему учили при оказании первой помощи. На одежде кровь. Где источник? Нужно срочно остановить кровотечение. Шея. Да, кровь хлещет оттуда. Сорвав с себя шарфик он принялся обматывать глубокую рану на шее девочки. Степаныч прильнул к груди девочки. Дышит, не дышит? Он не смог услышать дыхания. Мешали боль в голове, визг автомобильных сигнализаций и крики перепуганных обывателей. Но на всякий случай он положил ребенка на асфальт на бок. Так вроде учили на курсах: если человек находится без сознания но дышит то чтобы он не задохнулся его нужно положить на бок.

 

Откинув прядь спутанных кровью волос с головы ребенка Степаныч увидел что это девочка. Он узнал ее. Папа каждое утро привозил ее в школу, а мама забирала. Сейчас вечер. Значит, то что там лежит обгоревшее, без ног – это ее мама. Жанна Акимова. Степаныч не мог вспоминить имя ребенка, но он прекрасно знал ее родителей. Их знала вся Тюмень.

 

У Степаныча не было телефона чтобы позвонить Акиму. Да он и не знал его телефона – не тот уровень. Но он знал кто смотрит от Акима за их районом. Смотрящего от «десятки» Степаныч хорошо знал. Дворники – бесценный источник информации о происходящем в районе. Многие одноврменно стучат и участковым, и братве. Также Степаныч знал где можно его найти. Поэтому когда через несколько минут на месте трагедии появилась скорая Степаныч, передав им ребенка, заспешил в пивную где обычно коротал время смотрящий за их районом.

 

Далее бандитский телеграф заработал быстрее официальных каналов связи. На Мельникайте, возле памятной таблички Рашиду (*205*), стала собираться братва. Прибывали как рядовые бойцы так и бригадиры. Два десятка хмурых мужчин с характерной внешностью пугали своим мрачным видом случайных прохожих. Жора был за старшего, все ждали от него разъяснений и команды на дальнейшие действия. Но Жора сам еще был не до конца в курсе, ждал информации от Акима.

 

Аким, узнав о трагедии, тотчас же выехал к школе. Туда же выдвинулся Олег Ботаник, младший брат Жоры, чтобы держать шефа под контролем. Неизвестно что тот может натворить в таком состоянии.

 

Братва терялась в догадках. Не было точной информации о случившемся. Ясно было что на месте взрыва один труп и один раненный. Но были ли это жена и дочь Сергея – еще не было до конца известно. Хотя Жора был почти уверен что жертвами были именно они. Коли взорвали принадлежащий акимовской жене внедорожник – кто кроме них мог быть в салоне? Поэтому подтверждение этой печальной догадки – только вопрос времени.

 

Сергей был на месте взрыва через двадцать минут после трагедии. Ботаник приехал еще раньше. Вместе с Моржом, смотрящим по району, они как могли успокаивали Сергея, который рвался за ограждающую ленту. За лентой лежало два накрытых простынями тела. Оба почему-то маленькие. Сергей еще не знал что у его жены взрывом оторвало обе ноги. Он метался как разъяренный зверь. Друзья еле сдерживали его. Стоявшие в оцеплении постовые неприязненно смотрели на Акима. Они прекрасно знали кто он такой. Да, они с болью смотрели на накрытые простынями тела, но к потерявшему жену и детей бандиту у них не было ни капли сочувствия. Вздумай Аким прорываться через ограждение они с радостью заломают ему руки и впишут неповиновение чтобы закрыть хотя бы на 15 суток. Знали это и Олег с Моржом, поэтому удерживали босса и пытались отвести подальше. Но сделать это было очень сложно.

 

На место взрыва съехалось все милицейское начальство. Резунов, новый начальник криминальной полиции, получил свою должность после того как его предшественник вылетел из кресла после расстрела Ильдара Валиева, в котором погибла девочка-подросток, племянница авторитетного бизнесмена. Было это несколько месяцев назад, в марте. И на тебе! Новое происшествие. И тоже погиб ребенок. Ребенок и мать. Похоже на месть. И похоже начинается настоящая война. Как бы удержаться в кресле, не слететь.

 

Полицейское начальство съезжалось как городского так и областного уровня. Прибыли даже глава УСКР по Тюменской области, городской и областной прокуроры. Да, подъехали и журналисты – куда же без них? Первыми по традиции появились «вслуховцы» (*206*). Потом подтянулись даже собкоры федеральных телеканалов. Понятное дело, теракт всегда вызывает повышенное внимание обывателей. Последние, кстати, уже собрались в довольно большую толпу, обступившую место взрыва вторым кольцом по пермитру ограждающей ленты.

 

Последними приехали фэйсы (*207*) во главе с руководителем областного управления. Они притащили с собой микроавтобус ОТУ (*208*) и «космонавты» в глухих бронированных комбинезонах облепили лениво дымящиеся останки «КИА». Среди них был даже кинолог с овчаркой. Как и ее хозяин, она была в бронежилете. Правда, в простом, не в скафандре.

 

Появление собаки вызвало смешки и едкие комментарии у зевак, но Резунов знал что рентгеновские сканеры и другая аппаратура не дают 100% гарантии на положительный поиск взрывчатки или ее следов и одним из самых верных детекторов по прежнему остается собачий нюх.

 

На месте взрыва появился даже глава администрации Тюмени. Наверное, прибыл бы и губернатор, но тот катался на лыжах с Президентом в Сочи. Вокруг городского головы инстинктивно собрались все руководители силового блока.

 

-- Что у нас происходит? – строго спросил мэр, обводя гневным взглядом обступивших его силовиков. – Стреляют, взрывают… Мы что, Чечней стали? У нас уже чуть ли не каждый день что-то происходит. Когда наведете порядок в городе?

 

Все молчали. Резунов понял что отвечать как начальнику криминальной полиции придется именно ему. И на вопросы мэра и перед дисциплинарной комиссией если не удастся в сжатые сроки найти хоть кого-то, кто причастен к покушению на Валиева и его племянницы-подростка и к сегодняшнему взрывы.

 

-- Мы подключили все силы к расследованию этих преступлений, -- начал неуверенно Резунов. – Глава ГУВД взял эти дела под личный контроль. Сейчас принимается решение об объединении обоих дел в одно.

 

-- Это точно жена и дочь Акимова? – перебил его мэр.

 

-- Пока опознания не было. Тело женщины сильно обезображено, оторвало ноги. Документы пока не нашли. То ли вылетели со взрывной волной, то ли сгорели.

 

-- А что мешает опознать? Вон же Акимов стоит, я его вижу. Возле оцепления. Почему не допускаете человека?

 

-- Не положено… -- начал неуверенно Резунов, но стих под испепеляющим взглядом градоначальника. Подняв рацию, дал команду пропустить Акима к телам.

 

-- В первую очередь он муж и отец, потерявший жену и ребенка. – укоризненно проговорил мэр силовикам. – А уже потом бандит. Не там свою силу показываете. Лучше бы нашли тех кто стрелял и взрывал. А понты свои в другом месте колотить будете если в течении недели на приземлите хоть кого-то. Я с губернатором разговаривал, он вне себя. Это он попросил меня приехать.

 

Хозяева города мрачно наблюдали как лидер одной из самых мощных преступных группировок Тюмени, «ночной мэр», подходит к двух телам, накрытым простынями. Моржа и Олега Ботаника с ним не пропустили, они остались стоять у самой ленты, напряженно наблюдая за происходящим.

 

Санитар отбросил первую простыню. Под ней лежал обгоревший труп в ошметках яркой одежды. Весь почерневший, в копоти, но по только ему известным признакам Аким понял что это Жанна, его жена. Он много видел трупов в своей жизни и сам убивал. Но одно дело убивать и видеть трупы посторонних людей, другое дело – близких, самых родных людей. У него пересохло во рту. Он не смог ничего сказать, только кивнул. Санитар все понял и набросил простыню на тело. И тут же отбросил простыню со второго тела. Чтобы посмотреть туда нужно было повернуть голову. Акима, смелого и волевого человека, внезапно охватил ужас. Несколько секунд, показавшихся ему вечностью, он стоял не в силах пошевелиться. Но в конце концов он совладал с собой и смог повернуть голову.

 

Она выглядела умиротворенно. Спокойное детское личико с закрытыми глазами. Она как будто спала и вот-вот проснется. Маленькая красавица. Даже спутанные волосы и кровоподтеки на лице, чей-то дешевый грязный шарф на шее не могли испортить ее ангельское личико. Маленький ангелочек, его самая большая любовь. Та, которая смогла укротить в нем зверя и постепенно возвращала его в человеческий облик. Та, ради которой он решил завязать и постепенно готовил пути отхода. Даже купил дом на Кипре и сейчас ждал кипрский паспорт в обмен на два с половиной миллиона евро (*209*) инвестиций. Та, ради которой хотелось жить по другому. Его дочь. Его маленькое Солнышко, которое больше не взойдет. Потому что ее больше нет. Ее убили.

 

Скупая слеза скатилась по мужской щеке. Санитар терпеливо ждал что будет дальше. Аким опустился на колени и поцеловал дочку в лоб. Она уже была холодная, но труп еще не успел окоченеть. Потом Сергей бережно, будто одеялом, укрыл простыней ее маленькое тело. Замешкался, и все же накинул простынь на голову. После этого встал и молча побрел прочь. Его плечи опустились, голова упала. Он напоминал сломленного зверя. Олег приобнял его и повел к своему «иксу».

 

Силовики и мэр Тюмени провожали его равнодушными взглядами. Сочувствия в глазах не было ни у кого. Всех волновал только один вопрос – как удержаться в своем кресле. Они его сейчас даже ненавидели, понимая что угроза их карьере и благополучию – какой-то бандитский отморозок, который уже лишние лет пятнадцать на воле задержался.

 

-- Иван Иванович, сделайте что-нибудь с этим, -- сухо распорядился мэр, сверля взглядом удаляющуюся фигур бандита.

 

Резунов кивнул и поспешно удалился – видимо, исполнять.

 

На другом конце города, на Мельникайте, также терпеливо, но напряженно ожидали распоряжений. Собралось уже под сотню человек. На всякий случай из ГУВД прислали несколько экипажей чтобы жители не пугались. Проверив для отстрастки выборочно документы менты убрались восвояси, но оставили две ППСные (*210*) машины. Те подействовали полчаса на нервы, попроверяли багажники но так ничего и не найдя вернулись в свои «приоры» в теплоту печки. Майские вечера и ночи в Юго-Западной Сибири достаточно холодны.

 

Уже стемнело. Вечернюю дымку на западе разрывало только закатное Солнце и всполохи проблесковых маячков на двух ментовозах (*211*), которые полицейское начальство оставило для поддержания порядка. Никто не разъезжался, все терпеливо ждали.

 

Около восьми вечера подъехал “икс-шестой”, моргнул фарами. Оттуда никто не вышел, но Жора поспешил в салон. Он сел на заднее сиденье и долго оттуда не выходил. Потом вылез и вернулся к братве. “Икс” развернулся и уехал. К Жоре подошли бригадиры.

 

-- Серега приезжал. – сообщил Жора. – Он опознал. Это Жанна и Алеся.

 

Бригадиры недовольно загомонили. Раздались недовольные голоса.

 

-- Кто это сделал?

 

-- Аким что думает на этот счет?

 

-- Нас валят как зайцев. Сначала Вали, теперь Акима близких.

 

-- Жора, говори как есть. Мы заднюю не дадим. С кем мы схлестнулись? Откуда че ждать?

 

-- Да, за что Акиму прилетело?

 

-- Пацаны, у нас все ровно. – пытался успокоить братву Жора. – У нас ни с кем нет непоняток. Серега сам в ах…е.

 

-- Что за бесы это сделали? Телку и ребенка. Ребенка то за что?!

 

-- Или нам за Вали прилетело? Жора, мы как то причастны к стрельбе по Ильдару?

 

-- Жора же говорит что мы не при делах, -- ответил кто-то за старшего.

 

Жора хотел еще что-то сказать, но в кармане заурчал смартфон, поставленный на беззвучку. Звонил Сапог.

 

-- Жора, помнишь пару дней назад ты просил тормознуть “ауди” когда мы стояли на Источнике?

 

-- Ну. – нахмурился Жора, не понимая куда клонит бывший одноклассник.

 

-- Отправил тебе на Вотс Апа фотки. Посмори, тот самый номер.

 

Пискнул сигнал принятого сообения на Вотс Апе. Потом еще и еще. Сапог прислал несколько снимков. Жора не успевал просматривать один кадр, как добавлялись новые кадры к просмотру. Сначала он подумал что Сапог что-то перепутал и шлет ему фотки сгоревшей “КИА”.  Но Жанну и Алесю взорвали в городе, у школы, а эти автоостанки стояли посреди леса. Зачем он шлет ему эти снимки? Но, присмотревшись, Жора понял что это другой автомобиль, но тоже сгоревший. Отдельным крупным планом приятель прислал номер. Перед съемкой его заботливо вытерли чтобы было хорошо видно. И теперь на снимке Жора видел сгоревший до тла кузов седана, в котором смутно угадывались очертания “ауди”, и ярко блестящий чистенький номерной знак.

 

Жора отошел от остальных и набрал Сапога.

 

-- Та самая? – спросил Жора, заранее зная ответ.

 

-- Да, -- уверенно подтвердил Сапог. – Нас вызвали в оцепленине. Людей не хватает. У меня память ого-го. Я как увидел номер – сразу вспомнил, что где-то уже его видел. Потом вспомнил что это ты его давал.

 

-- Еще что-нибудь интересное?

 

-- В салоне два двухсотых (*212*). Застрелены в затылок. Мужчины. Никаких документов, ничего не нашли.

Жора присвистнул. Сапог, между тем, продолжал.

 

-- Ты же знаешь, я был в миротворческом контингенте в Карабахе. По контракту.

 

-- Кончай загадками говорить, - - недовольно буркнул Жора. – При чем здесь Карабах?

-

- Сейчас все поймешь. Бывало, при патрулировании находили труп. Тоже без документов, невозможно установить личность. Знаешь, как определяли кому отдавать – армянам или айзерам?

 

Жора уже начинал злиться. Но постарался чтобы голос его звучал ровно.

 

-- Откуда я могу знать? Я не был в Карабахе.

 

-- Снимали штаны. Если обрезанный – значит, мусульманин. Значит, везли в Агдам (*213*). Если не обрезанный – значит, в Степанакерт (*214*). Так вот, твои пассажиры – обрезанные. Не знаю, поможет тебе эта информация или нет. Но, как говорится, чем богаты…

 

-- Спасибо, Андрей. – поблагодарил его Жора. В трубке раздались гудки. А старший еще долго стоял и печально смотрел вдаль. Закатное солнце стало кроваво-красным и  глядя на него становилось не по себе. Как будто оно предвещало беду. Он тоже служил в армии и был в горячих точках. В Таджикистане. Там, правда, все были мусульманами – и хорошие и плохие. Поэтому штаны для идентификации религиозной принадлежности трупам не снимали. Он помнил как перед боем бывает затишье и точно такое же кроваво-красное солнце.

 

Будет война. Это Жора знал точно. Она уже началась. И эта война для них может стать последней. Конечно, если он правильно определил того, кто эту войну начал против них. Но в городе была только одна сила, способная бросить вызов «десятке».

 

Татары.

​

ПРИМЕЧАНИЯ к Главе 41

​

*205*. Мемориальная табличка установлена рядом со входом в магазин оргтехники, где в 1993 был расстрелян основатель ОПГ “Десятка” Рашид Янтимиров по прозвищу Чингисхан. Даже сейчас, почти тридцать лет спустя, возле таблички всегда лежат живые цветы. Место у памятной таблички является традиционым местом сбора “актива” “Десятки”.

 

*206*. «ВСлух.Ру» -- тюменская интернет-газета, славящаяся своей информированностью и быстрой реакцией на все жаренное.

 

*207*. «Фэйсы» (жарг.) – сотрудники ФСБ.

 

*208*. ОТУ ФСБ – Оперативно-техническое управление ФСБ. Занимаются в том числе разминированием и поиском следов взрывчатки на месте взрыва.

 

*209*. Гражданство Кипра в обмен на инвестиции – программа предоставления кипрского гражданства состоятельным иностранцам в обмен на покупку недвижимости или инвестиций в облигации государственного займа. Сумма таких инвестиций совокупно должна была составлять не менее двух с половиной миллиона евро. По такой схеме кипрский паспорт получили сотни российских «авторитетных предпринимателей», многие из которых при этом даже находились в розыскной базе Интерпола на момент натурализации. Когда международные журналисты-расследователи в 2020 году вскрыли эти и другие факты кипрскими властями эта программа была приостановлена и начался продолжающийся по сей день процесс лишения гражданства тем, кто получил его сомнительным путем. При этом инвестиции многих из них не были возвращены под маркой расследования происхождения средств. Так что круто кидают не только в России.

 

*210*.  ППС  – Патрульно-постовая служба.

 

*211*.  Ментовоз (жарг.)  – милицейский (полицейский) автомобиль.

 

*212*.  «Двухсотый» (воен.) или «Груз 200»  – труп.

 

*213*.  Агдам – город в Азербайджане. Был захвачен армянами в 1993 году, возвращен Азербайджану в 2020 году. За время армянской оккупации город превратился в руины. В окрестностях Агдама при посредничестве российских миротворцев традиционно происходил обмен телами между армянской и азербайджанской сторонами.

 

*214*.  Степанакерт (азерб. Ханкенди – «царское селение») – столица самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики.

​

​

​

​

​