Сергей Патаев
ЧЕРНЫЕ СЛЕЗЫ
Глава 4
Козлов светился ярче Солнца. Если бы вдруг в этих местах наступила полярная ночь он осветил бы все вокруг своим сиянием. Он сидел за рулем своей белой «Приоры» и пританцовывал, ерзая на сиденье. Казалось, если бы не необходимость вести машину – он выскочил бы сейчас на улицу и принялся бы отплясывать прямо на снегу.
Раздолбанная дорога протяженностью 92 километра вела в поселок Вынгапуровский. Впрочем, поселком он был лет шесть назад, сейчас это один из микрорайонов Ноябрьска. Точнее, его самый отдаленный микрорайон. Но как бы ни менялось официальное наименование населенного пункта, в народе говорили просто – поселок.
В Вынгапуровском и вокруг него находилось несколько газовых месторождений, принадлежащих в том числе и «Хангазу». Все население микрорайона-поселка было занято добычей углеводородов и не мыслило других занятий, которых в этой глуши просто не было. Вынгапуровский находился в дали от основных автомобильных трасс и зимников (*8*), как бы на отшибе района, на самой границе Ямала с Ханты-Мансийским автономным округом.
Машин на трассе почти не было, и если бы он сейчас ехал где-нибудь по средней полосе России, то смог бы преодолеть это расстояние минут за сорок, максимум за час. Но здесь, в условиях снежного покрова трассы, разогнаться больше сорока километров в час не получалось. Так как автомобильный траффик был небольшим снег, покрывавший дорогу, некому было утрамбовывать. А в след за проехавшей машиной снегопад засыпал проторенную колею.
У Пограничного озера Козлов свернул в сторону вертолетной площадки. Вертолет с газовиками с дальних месторождений уже приземлился. Отбывшие вахту газовики погрузились в автобус, «хангазовский» «пазик», и молча ждали кого-то. Настроение у них было паршивое.
«Приора» вырулила на стоянку и остановилась возле одиноко стоящего «пазика». «Пазиик» стоял с заведенным двигателем, сжигая топливо на обогрев салона – иначе рабочие просто бы замерзли. Наступил вечер, температура опустилась почти до минус тридцати пяти градусов.
Виталий Алексеевич вышел из машины и быстро забежал в автобус. Он тоже не стал глушить зажигание – потом можно было не завестись.
Рабочие в «пазике» ждали именно его. Эти люди не присутствовали на памятном собрании в Доме Культуры «Хангаза» так как были на двухнедельной вахте. Но проблемы у всех были одни и те же.
Козлов вкратце рассказал о собрании, о том, что он теперь кандидат на вхождение в Совет Директоров. Груздев, новый генеральный директор, которого прислали из Москвы, представил железные доказательства того, что Колесников по сути разворовал весь «Хангаз» перед своей смертью. А банкиры душат компанию и требуют досрочного погашения украденного кредита.
-- Сука, -- выдохнул кто-то из рабочих, выражая общее настроение. Это относилось к Колесникову, который, как оказалось, был типичным проходимцем и все их благополучие было лишь видимостью.
– Что же нам теперь делать? – а эти слова уже обращались к приехавшему из города гостю. – Мы два месяца не получали зарплату. Денег дома нет, чем семью кормить?
-
- А мне кредит платить надо. Меня сейчас самого банки задушат.
Козлов вздохнул.
-- Я в такой же ситуации, ребята. Чтобы как-то концы с концами свести я акции продал. Зачем они мне сейчас нужны? Дивиденды все равно копеечные.
-- Много выручил?
-- Миллион. Почти миллион – девятьсот с лишним тысяч.
Рабочие присвистнули.
-- Это ж за сколько ты продал?
-- За 15 рублей.
-- За пятнадцать?! – удивлению рабочих не было предела. Самый прошаренный из них тут же полез в планшетник – интернет на вертолетной площадке раздавала местная станция wi-fi, сигнал доходил даже до стоянки. «Вундеркинд» тут же посмотрел котировки. – Цена предложения на ММВБ (*9*) сейчас 12 рублей за штуку. – он показал «стакан» (*10*) остальным рабочим, продолжая комментировать картинку. -- Наибольший пик пришелся на конец ноября прошлого года – акции стоили 16,2 рубля за штуку. Потом резкий спад. Рекомендация аналитиков – «продавать».
Рабочие хмуро слушали финансового грамотея, непонятно как затесавшегося в их ряды и до времени скрывавшего свою прошаренность. Им была понятна только последняя фраза – какие-то аналитики рекомендуют продавать. Впрочем, эта мысль уже посещала рабочих. А цена, по которой продал Козлов, если, конечно, он не врет, заставила пролетариат тут же в уме производить сложные вычисления без калькулятора – количество находящихся в собственности акций умножить на 15 рублей, получалось… Да, три месячные зарплаты выходили спокойно (*11*).
Послышался чей-то вздох, потом голос с задних рядов.
-- Что у нас с зарплатой, Алексеевич?
Козлов тоже вздохнул.
-- Я бы до апреля особо на нее не расчитывал.
-- Что, и февраль задержат?!
-- Думаю, да. Вы же знаете, меня пустили на Совет Директоров. Груздев показал все документы, договора, балансы. Я не бухгалтер, но и так ясно, что на счетах денег нет. Все, что придет в январе, феврале и марте – уйдет на погашение долгов перед банком. За три месяца должны расчитаться. Потом полегче будет. Но в апреле тоже всю задолженность сразу не погасят – директор считает, что только к лету ситуация выровняется.
-- То есть, в апреле мы получим зарплату за ноябрь, в мае – за декабрь? Так что ли?
-- Получается так.
-- Может, забастовку устроить? Как считаешь, Алексеевич? Ты же профсоюзный босс как никак.
-- А смысл? – испуганно ответил Козлов. Он постарался не выдать охватившее его волнение. Если рабочие выйдут на улицу – всем его планам придет конец. Доверие, которое ему оказал Груздев (вместе с круглой суммой наличными), будет подорвано. Деньги, полученные вместе с оказанным доверием, придется вернуть – а это уже невозможно. Жена вместе с ними улетела в Москву чтобы купить там квартиру.
-- Что-то ты как-то не очень нас защищаешь, Виталий Алексеевич.
-- Я не защищаю? – испугался Козлов. – Как это я Вас не защищаю?! Да я тенью хожу за Груздевым. Если бы не ходил – знаете ведь этих буржуев, -- не добились бы от них вообще ничего. А так хоть с апреля начнем что-то получать. Это лучше, чем ничего. А выйдем на улицу – будет как с «Рассветнефтью». Работу остановим, предприятие за долги заберут банкиры, распродадут по частям, а мы окажемся на улице. И без зарплаты, и без работы. Семен, ты ведь из Сургута по-моему? – обратился он к сухопарому мужичку с обвислыми усами. – Расскажи своим друзьям до чего вы добастовались.
-- Знали бы, чем все закончится, не бастовали бы. – угрюмо ответил Семен. – Теперь вот вкалываю за триста километров от дома, семью не видел три месяца. Поэтому вы как хотите, мужики, а бастовать я не пойду. У вас хоть акции есть, которые продать можно, а у меня нет ничего.
Повисло продолжительное молчание. Рабочие раздумывали как им быть. Козлов сидел и ждал их решения затаив дыхание. Сердце билось учащенно и, казалось, только его стук нарушал тишину. Но это только казалось – стук своего сердца слышал лишь сам Козлов. Остальным не было дела до его волнения, все были заняты своими проблемами. Проблема была одинакова для всех, но в то же время по-своему особенная для каждого.
Больше всего Козлов боялся, что «вундеркинд», который продолжал шарить по планшетнику, вдруг задастся вполне понятным вопросом: а если так все плохо, зачем тогда кто-то скупает акции, да еще дороже чем их готовы купить на бирже. Виталий Алексеевич не знал как ответить на этот вопрос. Врать надо только тогда, когда досконально знаешь предмет вранья. А так ложь легко раскрывается. А если ему перестанут доверять те, чьи интересы он сейчас представляет в Совете Директоров – пиши пропало. Ему будет намного хуже, чем сидящим без денег работягам.
-- Значит, говоришь, аналитики рекомендуют продавать акции, -- ни к кому конкретно не обращаясь сказал один из рабочих, первым принявший для себя какое-то решение. –Алексеевич, ты где акции сдавал? Там возьмут еще? А то нам завтра придется снег жрать.
-- Возьмут. – облегченно выдохнул Козлов. – Вы сможете сдать акции по той же цене что и я. Записывайте, -- и он продиктовал номер мобильного телефона. – Скажете, что от меня. Там люди серьезные, не обманут. Деньги отдают сразу же в день переоформления (*12*).
В Ноябрьск Козлов возвращался в прекраснейшем расположении духа. Дело оказалось проще, чем он думал. Осталось только растиражировать успешную тактику на других вахтах.
ПРИМЕЧАНИЯ к Главе 4
*8*. Зимник — автомобильная дорога, эксплуатация которой возможна только в зимних условиях, при минусовой температуре. При ее устройстве снег уплотняют и разгребают грейдерами, на реках намораживают ледовые переправы. Зимник может также проходить по замёрзшему льду рек и озёр. Зимники распространены в Сибири и районах Крайнего Севера и используются для вывоза тяжёлого и труднодоступного леса, а также доставки грузов и оборудования на нефте- и газопромыслы, снабжения продуктами первой необходимости отдаленных районов.
*9*. Московская межбанковская валютная биржа (ММВБ) — российская универсальная биржа, существовавшая в период 1992—2011 годов, в декабре 2011 года объединилась с биржей РТС в ММВБ-РТС (с 2012 года — «Московская биржа»). В деловых кругах до сих пор многие для обозначения даже нового образования пользуются старой аббревиатурой ММВБ.
*10*. Биржевой стакан (cтакан торгового терминала) — это таблица заявок (англ. order book) на покупку и продажу ценных бумаг на фондовом рынке. Каждая заявка содержит цену (котировку) и количество акций. Стакан торгового терминала позволяет оценить спрос и предложение на рынке в данный момент времени. В техническом анализе стакан используется для того, чтобы распознать «линию наименьшего сопротивления», по которой движется бумага. Считается, что если заявки начинают быстро исчезать, то цена, возможно, вскоре двинется в том же направлении.
*11*. Неверующим предлагаю лично посетить нефтегазовые центры страны – Ноябрьск, Сургут, Инту, Нижневартовск, Надым, Нягань… Зарплата в 300 000 рублей считается средней по отрасли для рабочих, занятых вахтой на буровой. Но и уровень цен в этих регионах на те же продукты питания превышает московские в 2-10 раз. Поэтому благополучие нефтяников кажется привлекательным только людям, далеким от условий работы на Крайнем Севере. Автор этих строк год провел на вахте в Норильске и знает, что это такое не понаслышке.
*12*. Сделка по продаже акций в РФ оформляется у реестродержателя. Вначале подается передаточное распоряжение. Потом в течение 3 рабочих дней должна состоятся перерегистрация акций с одного лица на другое. По итогам перерегистрации заказывается уведомление о состоявшейся сделке. Физически акций на руках нет ни у одного акционера. Акционеры имеют только сертификаты, где указано количество принадлежащих им акций и место их хранения (реестр). Без реестродержателя провести сделку невозможно. Именно он проводит ее по реестру и выдает выписку из реестра, что именно Вы владелец такого-то пакета ценных бумаг.